В 1972 году 30-летний американский ученый Деннис Медоуз прославился своим докладом «Пределы роста», в котором предрек скорый экономический кризис, вызванный острой нехваткой сырья.

Пусть тогда его прогнозы не сбылись, теперь они видятся неотвратимыми. За минувшие десятилетия выводы, сделанные Медоузом, не раз проверялись независимыми исследователями. Все они убедились, что современная цивилизация развивается в точности по тому сценарию, который предусматривает неизбежный коллапс. Чаще всего эпохой грядущего глобального кризиса называют вторую половину XXI века. Мы предлагаем вам фрагменты интервью, которое Деннис Медоуз дал немецкому журналу Spiegel.

Spiegel: Профессор Медоуз, более сорока лет назад вы вместе с женой и коллегами опубликовали доклад «Пределы роста» и стали одним из духовных отцов экологического движения. Основная мысль этого исследования верна и теперь: человечество хищнически потребляет ресурсы нашей планеты и делает всё возможное для того, чтобы потерпеть крах. Как вы думаете, можно ли избежать коллапса мировой экономики?

Деннис Медоуз: Проблема нашей цивилизации в том, что крупнейшие секторы экономики, которые раньше были очень полезны, теперь стали, скорее, вредны, например, автомобилестроение, нефтяная промышленность или финансовая индустрия. Политическая и финансовая власть этих секторов экономики так велика, что их лидеры могут без труда препятствовать любым попыткам изменить существующий порядок. Я полагаю, противники перемен будут торжествовать. Это означает, что мы продолжим двигаться по направлению к кризису.

Важнейшие предсказания, сделанные вами в 1972 году, сбылись. Речь идет об экспоненциальном росте населения и уничтожении окружающей среды. Что же касается пределов роста, а также коллапса мировой экономики, то тут ваши оппоненты считают, что правы они. Ведь пределы роста всё еще не достигнуты, это так. Если коллапс пока не состоялся, это не означает, что его никогда не будет. Мир меняется, в этом нет сомнений, и вместе с ним меняемся мы. Либо мы вовремя поймем, что нужно что-то переустроить, и займемся этим, либо вынуждены будем сделать это впоследствии. Представьте себе, вы едете на автомобиле по фабричному цеху и не можете никуда свернуть. Вам остается либо затормозить, либо врезаться в стену. Так что, в любом случае вы остановитесь. Ведь здание имеет свои пределы, как и ресурсы Земли.

— Это звучит убедительно, но соответствует ли реальности? Может быть, промышленные компании не захотят безучастно смотреть на то, как подрываются основы их существования, и попытаются впредь зарабатывать свой капитал все-таки с помощью разного рода инноваций?

— Тот, кто добился успеха, будет придерживаться формулы успеха до тех пор, пока это удается. Многочисленные примеры подтверждают это. Кто изобрел «айфон»? Не «Нокиа», не «Моторола», а «Эппл», компания, которая раньше не занималась телефонами.

— А как быть с теми отраслями, которые регулируются государством?

— Гораздо хуже. Например, в океанах очень сильно повыловлена рыба, а атмосфера стала чем-то вроде бесплатной свалки, куда все подряд сбрасывают газообразные отходы производства. Никому нет дела до того, чтобы защищать общее достояние.

— Разве люди не думают о том, чтобы наша цивилизация выжила?

— Видите ли, есть два рода проблем, которые касаются каждого. Я имею в виду универсальные и глобальные проблемы. Универсальные проблемы можно решать порознь, по частям. Вы можете очистить воздух у себя в городе, не дожидаясь, пока этим займутся, например, власти в Пекине. Но вот глобальные проблемы можно решать только сообща, путем глобальной кооперации. Например, ваши городские власти, даже если захотят, не сумеют остановить глобальное потепление или запретить распространение атомного оружия. За решение этих проблем должны взяться сообща власти и население Китая, США, России и других стран. Однако глобальные проблемы, насколько я могу судить, пока никак не решаются.

— Вы недооцениваете силу людей, прижатых обстоятельствами к стене. Например, австралийский эколог и предприниматель Пол Гилдинг в своей книге The Great Disruption, «Великий разрыв», пишет, что, оказавшись в кризисной ситуации, человечество мобилизуется так же, как во время войны.

— Я думаю, он прав. Но вот вопрос, принесет ли это успех? Даже если весь мир мобилизуется на борьбу с проблемами, угрожающими нам, на первых порах это не даст никакого результата. Если бы, например, нам сейчас удалось сократить выбросы парниковых газов до нуля, то глобальное потепление, все равно, продолжалось бы еще несколько столетий. То же касается сельскохозяйственных угодий: пройдут, возможно, столетия, прежде чем естественное плодородие почвы восстановится.

— А вы не пренебрегаете значением технологических инноваций ? Ведь за сорок лет, минувших с появления «Пределов роста», многое в нашей жизни изменилось в лучшую сторону. Ожидаемая продолжительность жизни современного человека повысилась, детская смертность сократилась, появились новые сорта зерновых, урожайность сельскохозяйственных культур заметно возросла, компьютерная техника связала воедино весь мир, и теперь людям гораздо легче получить образование, чем прежде.

— Всё верно. Но все эти технологии не свалились на нас с неба, а стали результатом работы, длившейся десятилетиями. И всё это стало возможным только потому, что государства и различные неправительственные организации по определенным причинам финансировали подобные исследования. Сегодня производители лекарств в США тратят больше денег на борьбу с облысением, нежели на борьбу со СПИДом. Почему? Потому что СПИДом болеют бедные люди, а богачей раздражает их лысина. Технология — это, прежде всего, средство, приносящее прибыль.

— Но только представьте себе, какую прибыль заработает человек, который изобретет новый, экологически чистый и при этом неисчерпаемый источник энергии!

— Я надеюсь, вы говорите не о термоядерном синтезе. Это всё — чепуха. Я думаю, что когда-нибудь мы все-таки откроем совершенно новый источник энергии. После этого пройдут десятилетия, прежде чем появится вся необходимая инфраструктура, будут найдены средства на внедрение этого новшества и произойдет структурная перестройка экономики. И всё это растянется на десятилетия даже в том случае, если новое изобретение не встретит никаких протестов, никакого сопротивления, не будет загрязнять окружающую среду, не сделает никого банкротом. Тот, кто говорит, что технология немедленно спасет нас, совсем не разбирается в том, как технология входит в нашу жизнь.

— А как обстоит дело с природными ресурсами? Ведь были же прогнозы, по которым у нас сегодня почти закончится нефть — на самом деле, у нас ее, похоже, пока достаточно. По новейшим прогнозам, США, например, могут добывать нефти больше, чем Саудовская Аравия.

— Пусть так, но, по сути, это ничего не меняет. Нефтяные месторождения, о которых идет речь, можно разрабатывать лишь ценой огромных затрат, и когда-нибудь они, всё равно, будут исчерпаны. Впоследствии же мы столкнемся с настоящей проблемой. Вот простой пример: допустим, у меня есть богатая соседка. Предположим, на оплату электричества у нее уходит около одного процента ее дохода. Потом внезапно приходит ураган «Сэнди», и несколько недель мы сидим без света. Как вы думаете, качество жизни моей соседки за эти недели сократится всего на один процент? Конечно, нет! Продукты все у нее испортятся, у нее теперь не будет возможности работать на дому — вся ее жизнь застопорится. И точно так же будет с нашей экономикой. Оглянитесь! Стул, на котором вы сидите, стеклянное окно, лампа на потолке — всё это есть у нас только потому, что у нас есть дешевая энергия.

— Предположим, вы правы, и уже в этом веке нас ждет глобальный крах. Как это будет выглядеть?

— Это зависит от того, где вы живете и о каком периоде времени идет речь. Некоторые люди, быть может, вообще ничего не заметят. Ведь уже сегодня почти миллиард человек живет на грани голода — и в ведущих промышленных странах мира этого почти никто не замечает. Кроме того, есть еще такое понятие, как скорость событий. Есть разница между медленным упадком и моментальным крахом. Эпоха ископаемых источников энергии будет медленно подходить к своему завершению. Это может повлечь за собой стремительный коллапс. Ничего нового в этом, конечно, нет. Цивилизации и культуры рождаются и гибнут. Рождаются и гибнут — и так почти три сотни тысяч лет.

Опубликовано в журнале «Знание — сила», № 3 за 2015 г.