27.05.2016
Парижское соглашение по климату: желаемая позиция России
В Нью-Йорке с 22 апреля 2016 года открыто к подписанию Парижское соглашение по климату, выработанное на 21-й конференции сторон Рамочной конвенции ООН по изменению климата в Париже (COP 21). Новое климатическое соглашение, которое придет на смену Киотскому протоколу, должно определить глобальную стратегию по минимизации антропогенного воздействия на климат. Как и в предыдущем Киотском протоколе, основное внимание общественности сконцентрировано на возможности сокращения антропогенных выбросов СО2 от сжигания ископаемого топлива (заявленная цель — снижение выбросов CО2 на 30%, по сравнению с 1990 годом). Однако насколько научно обоснован такой подход и какова может быть по данному вопросу зрелая позиция России?
За двести лет, прошедших с начала промышленной революции, мы привыкли к тому, что вся энергетика глобальной цивилизации существует именно за счет сжигания ископаемого топлива (угля, нефти, газа). Остальные виды энергии, открытые по мере развития науки и технологий (гидроэнергия, ядерная, геотермальная, солнечная, приливная, и т.п.) составляют не более 10% от общего энергопотребления человечества.
Действительно, антропогенные выбросы СО2 составляют подавляющую часть всех остальных загрязнений окружающей среды нашей цивилизации. Именно поэтому данные выбросы СО2 сегодня считаются главной экологической проблемой для климата, меняющего параметры всей жизни современного человека. По определению, СО2 — парниковый газ, увеличивающий температуру поверхности Земли. Тем не менее, делать однозначные выводы о том, что потепление на планете связано исключительно с увеличением антропогенных выбросов СО2, нельзя. Достоверных научных данных на сей счёт не имеется. Создается впечатление, что используется способ подгонки результатов научных исследований и «продавливания» нужного политического решения.
Согласно общепринятным научным данным о Земле, главными и самыми мощными факторами, определяющими парниковый эффект на планете, являются водяной пар и облачность атмосферы. Водяной пар и облачность атмосферы, возникающие в результате испарения влаги на Земле, служат транспортёрами дождя и, фактически, источниками подпитки пресной водой озер и рек, без которых человечество существовать не может. На испарение этой влаги тратится половина всей солнечной энергии, попадающей на Землю.
На суше основная часть испарения обеспечивается девственными лесами. При фотосинтезе деревья выделяют такое количество водяного пара, которое значительно превосходит испарение с поверхности океана. К сведению, мощность лесного испарения на суше примерно в 500 раз превышает энергетическую мощность нашей цивилизации. Поэтому, если нет леса — нет испарения, нет конденсации влаги на суше — нет ветра, поставляющего влагу с океана. Исчезает влага, и континент бесповоротно становится пустыней. К примеру, площадь пустыни Сахара ежегодно увеличивается на 80 — 100 кв. км, и это необратимый процесс.
Однако для обеспечения устойчивого круговорота воды недостаточно просто организовать конденсацию влаги на суше. Надо управлять этим процессом, не допуская ни засух, ни наводнений, и за сотни миллионов лет такой механизм был выработан самой природой.
Более десяти лет тому назад в России известными петербургскими учёными В.Г. Горшковым и А.М. Макарьевой была сформулирована научная теория биотического лесного насоса — природного экологического механизма, поставляющего влагу с океанов на сушу — о которой в нашей стране, к сожалению, знают лишь в узких научных кругах. Тем не менее, к фундаментальным научным исследованиям петербуржцев проявляют большой интерес учёные Бразилии, Норвегии, Германии, Индии, Китая, США, Австралии, Италии и Колумбии. Согласно данной научной теории, биотический лесной насос поддерживает устойчивость климата суши и океанов в оптимальном для всей биосферной жизни состоянии. Он регулирует величину сезонных осадков и облачность над океаном и сушей в требуемых для всего многообразия жизни пределах. Причём этот процесс происходит уже сотни миллионов лет.
Упрощённо, механизм действия биотического лесного насоса заключается в следующем. Под действием энергии солнца возникает мощная испаряемость естественного лесного покрова, которая на порядок выше, чем с такой же точно площади над океаном, и поддерживает плотную конденсацию водяного пара над сушей. В результате над лесными массивами, в сравнении с океаном, формируются зоны более низкого давления. Эти зоны, как насосом, затягивают вглубь суши высоко-влажный океанический воздух, который и проливается дождём, а зимой в северных широтах выпадает снегом. Большая часть (примерно 2/3) пресной воды, выпавшей в виде осадков, поддерживает баланс воды в реках, водно-болотных угодьях, обеспечивая жизнедеятельность флоры и фауны, а также вновь испаряется над сушей. Оставшаяся часть выпавших осадков в нормальном цикле стекает по рекам обратно в океан. Весь запас влаги на суше стекает в океан за 4 года. Поэтому полное уничтожение сплошного покрова ненарушенного леса, т.е., лесного биотического насоса, переводит любой речной бассейн в пустыню за время порядка нескольких десятков лет. Похожую картину мы наблюдаем с исчезновением Аральского моря в результате резкого дефицита выпадающих осадков, которые наполняли бассейн рек Амударьи и Сырдарьи в прежние времена, благодаря наличию лесов.
Этот механизм, кстати, объясняет, почему над пустыней не проливается дождь. Там поддерживается зона более высокого давления, по сравнению с океаном, и ветер всегда дует с суши на море, но никогда — наоборот!
Лес — это сложное сообщество деревьев и обслуживающих работу леса других биологических видов — бактерий, грибов, насекомых, птиц и животных. Древесина стволов и ветвей, выполняющая сложные опорные функции, в ненарушенных лесах пронизана деятельностью грибов и бактерий. Отмершие деревья стоят, падают и разлагаются бактериями с определенной скоростью. Животные срезают ветки и листья, птицы поедают личинки и насекомых. На смену отмершим деревьям отрастают новые, и вся эта сложнейшая деятельность сообщества направлена на поддержание максимальной устойчивости жизни на суше. Главным образом, — на сохранение устойчивости круговорота воды, без которой жизнь невозможна.
В природе всё устроено очень мудро. Когда происходит разрушение части хвойного лесного покрова по естественным причинам (ураганы, удары молнии, и другие), то вступают в действие природные восстановительные процессы (сукцессия). Вначале образовавшиеся пустоты зарастают травами (в северных широтах — это, зачастую, иван-чай). Затем появляются кустарники, следом за ними — лиственные деревья, и только потом — полное восстановление вечно зелёного хвойного леса. Такой процесс называется самовосстановлением, и в природе он занимает не менее сотни лет.
Подобное в миниатюре каждый из нас неоднократно наблюдал сам, на примере того, как наш организм заживляет случающиеся, особенно часто в детстве, ушибы и раны. Болячки и ссадины на коже меняют свой цвет, появляются запекшиеся корки, на месте которых иногда надолго остаются заметные рубцы. И ускорить заживление, чтобы назавтра и следа не осталось, не получается. Нужно время. То есть происходит такой же процесс, сродни стадии сукцессии в естественных лесах.
Целенаправленная вырубка и сжигание, пожары по халатности, истребление аборигенных лесов ведёт к серьёзному нарушению процессов испарения влаги на суше. При этом так же включается в дело защитный природно-восстановительный процесс. Однако лиственные деревья, образующиеся на вырубках и пожарищах в начальной стадии сукцессии, не могут обеспечить нормальную тягу влаги с океана в весенние месяцы до образования листвы и, соответственно, высокой степени испарения. К тому же, если площади уничтоженных лесов значительны, это приводит к аномально жаркой весне и дождливому холодному лету, когда вся влага поступает на сушу. В результате возникает эрозия зон низкого атмосферного давления. И механизм биотического лесного насоса транспортировки потока влаги от прибрежных морских зон вглубь материка становится плохо регулируемым. Происходят учащение аномальных погодных явлений — то засух, сопровождаемых пожарами, то наводнений. Особенно важны леса, граничащие с океаном (в нашей стране — сразу с тремя океанами), — именно они служат шлангом «лесного насоса». Если шланг «перерезать», это приведет к засухам в глубине континента и катастрофическим наводнениям в прибрежных регионах, где скопится вся не прошедшая вглубь суши влага. Печальный пример — катастрофическое наводнение 2013 года в Хабаровском крае.
Восстановление же естественного леса занимает многие десятки лет, в течение которых «лесной насос» вообще не работает или крайне ослаблен. Искусственный ускоренный процесс восстановления хвойного леса себя не оправдывает. Высаживаемые плантации деревьев не только не обеспечивают нормальный круговорот воды, но и сами неустойчивы, быстро погибают от засухи или вредителей. Поэтому, к примеру, искусственное озеленение Китая, начатое 20 лет тому назад, так и не увенчалось успехом. Всё это говорит о том, что жизненно важно сохранить еще существующие в России естественные леса, способные к самовосстановлению.
При продолжающейся практике разрушения естественных лесов и всё возрастающей численности людей на Земле нам не достичь Стратегической цели Парижского соглашения: удержание прироста глобальной средней температуры к концу XXI века в пределах «намного ниже» двух градусов Цельсия сверх доиндустриальных показателей и «приложение усилий» в целях ограничения роста температуры на уровне 1,5˚С, и не избежать дальнейших драматических изменений климата. Даже если невероятно большими общими усилиями будет достигнуто сокращение объёмов сжигания ископаемого топлива и повсеместный переход на «низкоуглеродную» энергетику.
Единственно верный и научно-обоснованный путь — это сбережение природных лесных массивов. Российский аборигенный лесной пояс, простирающийся более чем на 7 тысяч километров от Северной Европы до Дальнего Востока и граничащий с тремя океанами: Атлантическим (через Балтийское, Средиземное, Черное и Каспийское моря), Северным Ледовитым и Тихим океанами, представляет собой важнейший элемент глобального биотического лесного насоса, снабжающего пресной водой Россию, Западную Европу, Монголию и Китай. Сохранение этого лесного пояса — уникального национального достояния России — сегодня должно стать важнейшей геополитической задачей поддержания устойчивости климата на всём евразийском континенте и, возможно, на Земле в целом. Именно на сохранении лесов нужно делать главный акцент в международном сотрудничестве. И эта задача гораздо более существенна, чем борьба за сокращение антропогенных выбросов СО2. А с пониманием именно такого подхода, как раз, — проблема.
Ни законодательной, ни хозяйственной практикой до сих пор не учитываются глобальные механизмы действия ненарушенного лесного покрова России по предотвращению возникающих засух (в Европейской части России 2010 год), наводнений (Хабаровск, 2013 год) и пожаров (Забайкалье и Бурятия, 2015 год). Вместо того чтобы закачивать на горящие под Москвой болота воду, закидывать мешками с песком прибрежные села вокруг Хабаровска, аврально задействовать мощные группировки спасателей деревень и посёлков от горящего леса, тушить с самолётов пожары вокруг Байкала и в Бурятии, можно было бы ещё до наступления драматических последствий включить здравый смысл и использовать естественнонаучный подход. Путём принципиального изменения практики промышленного освоения лесов и корректировки Лесного Кодекса России в течение пары десятков лет можно было избежать возникновения этих — пока что, локальных — катастрофических бедствий для жителей России.
Так что, удержание прироста глобальной средней температуры к концу XXI века в пределах «намного ниже» двух градусов Цельсия сверх доиндустриальных показателей — это ложная цель.
Современная цивилизация находится в той кризисной точке, где цена ошибки при выборе новой стратегии выживания и развития для каждого государства, региона и человечества в целом крайне высока. Тактические решения можно выбирать на основе результатов прикладной науки, базирующейся на многочисленных пробах и ошибках. Стратегию выхода из глубокого цивилизационного кризиса, не предполагающего права на ошибку, можно выбирать только на основе фундаментальной науки, используя заведомо безошибочные фундаментальные законы природы.
Целью разумного хозяйствования на Земле не должен быть призрачный рост ВВП, который, к тому же, не пригоден для количественной оценки изменения динамики в системе «биосфера-техносфера». Нужна разработка адекватных индикаторов экологически устойчивого развития, в том числе комплексных, подобных «индексу благополучия», где главным критерием становится фактор сохранения природной среды и организации нормальной жизнедеятельности человека. Считаясь с законами биосферы, человеку необходимо переосмыслить свою функцию на планете. Озаботиться, прежде всего, вопросами познания и сохранения Жизни. Конкретно, пониманием того, как обеспечиваются механизмы поддержания устойчивости жизни в биосфере. Критически оценить содержательную часть продвигаемых теорий «зелёной» экономики и «зелёного» роста, «устойчивого» промышленного развития, создаваемых т.н. «зелёных» технологий во всех мыслимых направлениях, поскольку за всем этим креативом стоит банальная цель извлечения максимальной прибыли. Природа всех наших экспериментов уже не выдерживает. Сегодня нужна совершенно новая парадигма производства и потребления, новый взгляд на глобальную роль человека на Земле.
Необходимо посмотреть на проблему изменения климата шире — в ракурсе стремительного нарушения человеком баланса между биосферой и техносферой, — остроту которой отдельными мерами снять кардинально невозможно. Созвать под эгидой ООН, как предложил Президент Путин В.В., специальный форум, где широко обсудить проблемы, связанные с исчерпанием природных ресурсов, разрушением среды обитания, изменением климата. Объединить, прежде всего, усилия государств, располагающих мощной исследовательской базой, заделами фундаментальной науки, занимающихся внедрением природоподобных технологий, которые не наносят значительного ущерба окружающему миру.
При этом надо отдавать себе отчёт, что никакие природоподобные технологии не в силах компенсировать даже малой доли экологического ущерба от непрекращающихся разрушительных войн с применением оружия массового уничтожения всего живого на Земле.
Александр СТАРЦЕВ.
Председатель Совета Регионального отделения в Санкт-Петербурге
Российской экологической партии «Зелёные».
За двести лет, прошедших с начала промышленной революции, мы привыкли к тому, что вся энергетика глобальной цивилизации существует именно за счет сжигания ископаемого топлива (угля, нефти, газа). Остальные виды энергии, открытые по мере развития науки и технологий (гидроэнергия, ядерная, геотермальная, солнечная, приливная, и т.п.) составляют не более 10% от общего энергопотребления человечества.
Действительно, антропогенные выбросы СО2 составляют подавляющую часть всех остальных загрязнений окружающей среды нашей цивилизации. Именно поэтому данные выбросы СО2 сегодня считаются главной экологической проблемой для климата, меняющего параметры всей жизни современного человека. По определению, СО2 — парниковый газ, увеличивающий температуру поверхности Земли. Тем не менее, делать однозначные выводы о том, что потепление на планете связано исключительно с увеличением антропогенных выбросов СО2, нельзя. Достоверных научных данных на сей счёт не имеется. Создается впечатление, что используется способ подгонки результатов научных исследований и «продавливания» нужного политического решения.
Согласно общепринятным научным данным о Земле, главными и самыми мощными факторами, определяющими парниковый эффект на планете, являются водяной пар и облачность атмосферы. Водяной пар и облачность атмосферы, возникающие в результате испарения влаги на Земле, служат транспортёрами дождя и, фактически, источниками подпитки пресной водой озер и рек, без которых человечество существовать не может. На испарение этой влаги тратится половина всей солнечной энергии, попадающей на Землю.
На суше основная часть испарения обеспечивается девственными лесами. При фотосинтезе деревья выделяют такое количество водяного пара, которое значительно превосходит испарение с поверхности океана. К сведению, мощность лесного испарения на суше примерно в 500 раз превышает энергетическую мощность нашей цивилизации. Поэтому, если нет леса — нет испарения, нет конденсации влаги на суше — нет ветра, поставляющего влагу с океана. Исчезает влага, и континент бесповоротно становится пустыней. К примеру, площадь пустыни Сахара ежегодно увеличивается на 80 — 100 кв. км, и это необратимый процесс.
Однако для обеспечения устойчивого круговорота воды недостаточно просто организовать конденсацию влаги на суше. Надо управлять этим процессом, не допуская ни засух, ни наводнений, и за сотни миллионов лет такой механизм был выработан самой природой.
Более десяти лет тому назад в России известными петербургскими учёными В.Г. Горшковым и А.М. Макарьевой была сформулирована научная теория биотического лесного насоса — природного экологического механизма, поставляющего влагу с океанов на сушу — о которой в нашей стране, к сожалению, знают лишь в узких научных кругах. Тем не менее, к фундаментальным научным исследованиям петербуржцев проявляют большой интерес учёные Бразилии, Норвегии, Германии, Индии, Китая, США, Австралии, Италии и Колумбии. Согласно данной научной теории, биотический лесной насос поддерживает устойчивость климата суши и океанов в оптимальном для всей биосферной жизни состоянии. Он регулирует величину сезонных осадков и облачность над океаном и сушей в требуемых для всего многообразия жизни пределах. Причём этот процесс происходит уже сотни миллионов лет.
Упрощённо, механизм действия биотического лесного насоса заключается в следующем. Под действием энергии солнца возникает мощная испаряемость естественного лесного покрова, которая на порядок выше, чем с такой же точно площади над океаном, и поддерживает плотную конденсацию водяного пара над сушей. В результате над лесными массивами, в сравнении с океаном, формируются зоны более низкого давления. Эти зоны, как насосом, затягивают вглубь суши высоко-влажный океанический воздух, который и проливается дождём, а зимой в северных широтах выпадает снегом. Большая часть (примерно 2/3) пресной воды, выпавшей в виде осадков, поддерживает баланс воды в реках, водно-болотных угодьях, обеспечивая жизнедеятельность флоры и фауны, а также вновь испаряется над сушей. Оставшаяся часть выпавших осадков в нормальном цикле стекает по рекам обратно в океан. Весь запас влаги на суше стекает в океан за 4 года. Поэтому полное уничтожение сплошного покрова ненарушенного леса, т.е., лесного биотического насоса, переводит любой речной бассейн в пустыню за время порядка нескольких десятков лет. Похожую картину мы наблюдаем с исчезновением Аральского моря в результате резкого дефицита выпадающих осадков, которые наполняли бассейн рек Амударьи и Сырдарьи в прежние времена, благодаря наличию лесов.
Этот механизм, кстати, объясняет, почему над пустыней не проливается дождь. Там поддерживается зона более высокого давления, по сравнению с океаном, и ветер всегда дует с суши на море, но никогда — наоборот!
Лес — это сложное сообщество деревьев и обслуживающих работу леса других биологических видов — бактерий, грибов, насекомых, птиц и животных. Древесина стволов и ветвей, выполняющая сложные опорные функции, в ненарушенных лесах пронизана деятельностью грибов и бактерий. Отмершие деревья стоят, падают и разлагаются бактериями с определенной скоростью. Животные срезают ветки и листья, птицы поедают личинки и насекомых. На смену отмершим деревьям отрастают новые, и вся эта сложнейшая деятельность сообщества направлена на поддержание максимальной устойчивости жизни на суше. Главным образом, — на сохранение устойчивости круговорота воды, без которой жизнь невозможна.
В природе всё устроено очень мудро. Когда происходит разрушение части хвойного лесного покрова по естественным причинам (ураганы, удары молнии, и другие), то вступают в действие природные восстановительные процессы (сукцессия). Вначале образовавшиеся пустоты зарастают травами (в северных широтах — это, зачастую, иван-чай). Затем появляются кустарники, следом за ними — лиственные деревья, и только потом — полное восстановление вечно зелёного хвойного леса. Такой процесс называется самовосстановлением, и в природе он занимает не менее сотни лет.
Подобное в миниатюре каждый из нас неоднократно наблюдал сам, на примере того, как наш организм заживляет случающиеся, особенно часто в детстве, ушибы и раны. Болячки и ссадины на коже меняют свой цвет, появляются запекшиеся корки, на месте которых иногда надолго остаются заметные рубцы. И ускорить заживление, чтобы назавтра и следа не осталось, не получается. Нужно время. То есть происходит такой же процесс, сродни стадии сукцессии в естественных лесах.
Целенаправленная вырубка и сжигание, пожары по халатности, истребление аборигенных лесов ведёт к серьёзному нарушению процессов испарения влаги на суше. При этом так же включается в дело защитный природно-восстановительный процесс. Однако лиственные деревья, образующиеся на вырубках и пожарищах в начальной стадии сукцессии, не могут обеспечить нормальную тягу влаги с океана в весенние месяцы до образования листвы и, соответственно, высокой степени испарения. К тому же, если площади уничтоженных лесов значительны, это приводит к аномально жаркой весне и дождливому холодному лету, когда вся влага поступает на сушу. В результате возникает эрозия зон низкого атмосферного давления. И механизм биотического лесного насоса транспортировки потока влаги от прибрежных морских зон вглубь материка становится плохо регулируемым. Происходят учащение аномальных погодных явлений — то засух, сопровождаемых пожарами, то наводнений. Особенно важны леса, граничащие с океаном (в нашей стране — сразу с тремя океанами), — именно они служат шлангом «лесного насоса». Если шланг «перерезать», это приведет к засухам в глубине континента и катастрофическим наводнениям в прибрежных регионах, где скопится вся не прошедшая вглубь суши влага. Печальный пример — катастрофическое наводнение 2013 года в Хабаровском крае.
Восстановление же естественного леса занимает многие десятки лет, в течение которых «лесной насос» вообще не работает или крайне ослаблен. Искусственный ускоренный процесс восстановления хвойного леса себя не оправдывает. Высаживаемые плантации деревьев не только не обеспечивают нормальный круговорот воды, но и сами неустойчивы, быстро погибают от засухи или вредителей. Поэтому, к примеру, искусственное озеленение Китая, начатое 20 лет тому назад, так и не увенчалось успехом. Всё это говорит о том, что жизненно важно сохранить еще существующие в России естественные леса, способные к самовосстановлению.
При продолжающейся практике разрушения естественных лесов и всё возрастающей численности людей на Земле нам не достичь Стратегической цели Парижского соглашения: удержание прироста глобальной средней температуры к концу XXI века в пределах «намного ниже» двух градусов Цельсия сверх доиндустриальных показателей и «приложение усилий» в целях ограничения роста температуры на уровне 1,5˚С, и не избежать дальнейших драматических изменений климата. Даже если невероятно большими общими усилиями будет достигнуто сокращение объёмов сжигания ископаемого топлива и повсеместный переход на «низкоуглеродную» энергетику.
Единственно верный и научно-обоснованный путь — это сбережение природных лесных массивов. Российский аборигенный лесной пояс, простирающийся более чем на 7 тысяч километров от Северной Европы до Дальнего Востока и граничащий с тремя океанами: Атлантическим (через Балтийское, Средиземное, Черное и Каспийское моря), Северным Ледовитым и Тихим океанами, представляет собой важнейший элемент глобального биотического лесного насоса, снабжающего пресной водой Россию, Западную Европу, Монголию и Китай. Сохранение этого лесного пояса — уникального национального достояния России — сегодня должно стать важнейшей геополитической задачей поддержания устойчивости климата на всём евразийском континенте и, возможно, на Земле в целом. Именно на сохранении лесов нужно делать главный акцент в международном сотрудничестве. И эта задача гораздо более существенна, чем борьба за сокращение антропогенных выбросов СО2. А с пониманием именно такого подхода, как раз, — проблема.
Ни законодательной, ни хозяйственной практикой до сих пор не учитываются глобальные механизмы действия ненарушенного лесного покрова России по предотвращению возникающих засух (в Европейской части России 2010 год), наводнений (Хабаровск, 2013 год) и пожаров (Забайкалье и Бурятия, 2015 год). Вместо того чтобы закачивать на горящие под Москвой болота воду, закидывать мешками с песком прибрежные села вокруг Хабаровска, аврально задействовать мощные группировки спасателей деревень и посёлков от горящего леса, тушить с самолётов пожары вокруг Байкала и в Бурятии, можно было бы ещё до наступления драматических последствий включить здравый смысл и использовать естественнонаучный подход. Путём принципиального изменения практики промышленного освоения лесов и корректировки Лесного Кодекса России в течение пары десятков лет можно было избежать возникновения этих — пока что, локальных — катастрофических бедствий для жителей России.
Так что, удержание прироста глобальной средней температуры к концу XXI века в пределах «намного ниже» двух градусов Цельсия сверх доиндустриальных показателей — это ложная цель.
Современная цивилизация находится в той кризисной точке, где цена ошибки при выборе новой стратегии выживания и развития для каждого государства, региона и человечества в целом крайне высока. Тактические решения можно выбирать на основе результатов прикладной науки, базирующейся на многочисленных пробах и ошибках. Стратегию выхода из глубокого цивилизационного кризиса, не предполагающего права на ошибку, можно выбирать только на основе фундаментальной науки, используя заведомо безошибочные фундаментальные законы природы.
Целью разумного хозяйствования на Земле не должен быть призрачный рост ВВП, который, к тому же, не пригоден для количественной оценки изменения динамики в системе «биосфера-техносфера». Нужна разработка адекватных индикаторов экологически устойчивого развития, в том числе комплексных, подобных «индексу благополучия», где главным критерием становится фактор сохранения природной среды и организации нормальной жизнедеятельности человека. Считаясь с законами биосферы, человеку необходимо переосмыслить свою функцию на планете. Озаботиться, прежде всего, вопросами познания и сохранения Жизни. Конкретно, пониманием того, как обеспечиваются механизмы поддержания устойчивости жизни в биосфере. Критически оценить содержательную часть продвигаемых теорий «зелёной» экономики и «зелёного» роста, «устойчивого» промышленного развития, создаваемых т.н. «зелёных» технологий во всех мыслимых направлениях, поскольку за всем этим креативом стоит банальная цель извлечения максимальной прибыли. Природа всех наших экспериментов уже не выдерживает. Сегодня нужна совершенно новая парадигма производства и потребления, новый взгляд на глобальную роль человека на Земле.
Необходимо посмотреть на проблему изменения климата шире — в ракурсе стремительного нарушения человеком баланса между биосферой и техносферой, — остроту которой отдельными мерами снять кардинально невозможно. Созвать под эгидой ООН, как предложил Президент Путин В.В., специальный форум, где широко обсудить проблемы, связанные с исчерпанием природных ресурсов, разрушением среды обитания, изменением климата. Объединить, прежде всего, усилия государств, располагающих мощной исследовательской базой, заделами фундаментальной науки, занимающихся внедрением природоподобных технологий, которые не наносят значительного ущерба окружающему миру.
При этом надо отдавать себе отчёт, что никакие природоподобные технологии не в силах компенсировать даже малой доли экологического ущерба от непрекращающихся разрушительных войн с применением оружия массового уничтожения всего живого на Земле.
Александр СТАРЦЕВ.
Председатель Совета Регионального отделения в Санкт-Петербурге
Российской экологической партии «Зелёные».
 Статьи /
 733 /
 Искандер-ака
/
|
| Всего комментариев: 1 | ||
| ||
